Мировой кризис задолженности (1980–2025 гг.): Деконструкция причин, эволюция и новые механизмы урегулирования в эпоху дорогого долга

метки: Кризис, Страна, Мировой, Кредитор, Частное, Момент, Заимствование, Обслуживание

Введение: Актуальность проблемы и научная задача исследования

Общий мировой долг (государственный, корпоративный, домохозяйств) достиг рекордного уровня в 318,4 трлн долларов США в 2024 году, а отношение мирового долга к ВВП выросло до 328%, что стало первым ростом показателя после пандемии COVID-19. Эти астрономические цифры не просто отражают финансовую статистику; они сигнализируют о системной уязвимости, которая пронизывает мировую экономику. В то время как развитые страны демонстрируют устойчивость за счет низких ставок и глубоких внутренних рынков, развивающиеся рынки (EMDE) оказались под беспрецедентным давлением, балансируя на грани долгового кризиса, невиданного со времен 1980-х годов.

Настоящее исследование ставит своей целью деконструкцию и актуализацию классического академического анализа мирового кризиса задолженности. Задачей является не только определение ключевых причин и прослеживание эволюции кризисов (от латиноамериканского кризиса 1980-х до пост-COVID-19 рисков), но и проведение эмпирического анализа динамики задолженности в 2020–2025 годах. Особое внимание уделяется критическому осмыслению фундаментальных экономических теорий, объясняющих системные риски (гипотеза долгового навеса, «Момент Мински»), и оценке эффективности современных международных механизмов, таких как Общая концепция G20 и инновационный Траст устойчивости и адаптивности МВФ.

Цель работы — создать всеобъемлющий исследовательский документ, который синтезирует академическую строгость с актуальной эмпирической базой, необходимой для понимания глобальных макроэкономических вызовов, стоящих перед мировым сообществом в 2025 году.

Фундаментальные теории возникновения и эскалации долговых кризисов

Кризис задолженности редко возникает внезапно; он является кульминацией длительного периода накопления системных дисбалансов. Современный анализ требует не только описания симптомов, но и глубокого понимания теоретических основ, объясняющих эти дисбалансы.

Гипотеза долгового навеса (Debt Overhang Hypothesis)

Гипотеза долгового навеса (Debt Overhang Hypothesis) — это ключевая концепция, разработанная для объяснения того, почему страны, обремененные огромным внешним долгом, часто не могут вернуться на траекторию устойчивого роста, даже если имеют потенциал.

Деконструкция долгового кризиса стран еврозоны (2009–2011): Глубинные ...

... Глубинные причины и предпосылки возникновения долгового кризиса в еврозоне Долговой кризис в еврозоне, охвативший с 2010 года ... стороны более сильных экономик. Это стимулировало рост задолженности и одновременно снижало стимулы к проведению ... навес предложения, готовый обрушиться при малейшем потрясении. Фискальная безответственность и рост долговой нагрузки Еще одним краеугольным камнем кризиса ...

Механизм долгового навеса заключается в следующем: когда существующий долг настолько велик, что его ожидаемое будущее погашение (с учетом процентов) превышает потенциальную способность страны к выплате, большая часть будущих доходов, генерируемых от новых инвестиций, будет направлена не инвесторам, а на обслуживание старого долга. Это создает мощный дестимулирующий эффект:

1. Для заемщиков (государства/корпораций): Снижается стимул к проведению болезненных, но необходимых структурных реформ и инвестиций, поскольку плоды этих усилий будут изъяты кредиторами.
2. Для кредиторов (инвесторов): Снижается стимул предоставлять новое финансирование, поскольку они понимают, что старые кредиторы обладают приоритетным правом требования на будущие доходы.

В результате, страна попадает в «долговую ловушку», где высокий долг подавляет инвестиции, что, в свою очередь, замедляет экономический рост, делая долг еще более несостоятельным относительно ВВП. Следовательно, единственный рабочий выход из этого замкнутого круга — это либо частичное списание, либо радикальная реструктуризация долга, позволяющая высвободить ресурсы для продуктивных капиталовложений, поскольку без этого сам по себе рост невозможен.

Гипотеза финансовой нестабильности Хаймана Мински ("Момент Мински")

Теория Хаймана Мински предлагает объяснение того, как периоды длительной экономической стабильности парадоксальным образом порождают финансовую нестабильность и кризисы. Мински утверждал, что финансовые системы являются внутренне нестабильными, и их динамика развивается по трем стадиям финансирования:

1. Хедж-финансирование (Hedge Finance): Самый безопасный режим. Заемщики уверены, что генерируемые ими денежные потоки достаточны для покрытия как процентов, так и основной суммы долга. Это устойчивая система, преобладающая в начале цикла.
2. Спекулятивное финансирование (Speculative Finance): Уверенность рынка растет, что ведет к ослаблению стандартов кредитования. Денежные потоки фирмы достаточны только для покрытия процентов, но не основной суммы долга. Заемщикам приходится постоянно рефинансировать основную сумму.
3. Понци-финансирование (Ponzi Finance): Критическая стадия. Денежные потоки недостаточны даже для покрытия процентных платежей. Заемщик вынужден брать новые кредиты только для обслуживания старых процентных выплат.

«Момент Мински» наступает тогда, когда рынок осознает нежизнеспособность «Понци-финансирования». В этот момент кредиторы внезапно отказываются от рефинансирования, что приводит к массовой продаже активов, обвалу их стоимости и схлопыванию кредитного пузыря. Это было ярко продемонстрировано во время ипотечного кризиса 2008 года. Не упускается ли здесь важный нюанс, что современные центральные банки, осознавая теорию Мински, теперь активно вмешиваются в рынок, чтобы предотвратить катастрофический обвал цен, тем самым парадоксально продлевая фазу спекулятивного или даже «Понци» финансирования?

Государственный долг Республики Беларусь: механизмы управления, ...

... лимиты долга и придерживается принципа неинфляционного финансирования дефицита, что является прямым отражением монетаристских принципов. Правовое регулирование и цели управления государственным долгом в РБ Правовое поле, регулирующее вопросы государственного долга в ...

Теория «Двойных дефицитов» (Twin Deficits Hypothesis)

Теория «Двойных дефицитов» устанавливает прямую связь между внутренним дисбалансом (дефицитом государственного бюджета) и внешним дисбалансом (дефицитом счета текущих операций).

Связь выводится из фундаментальной макроэкономической идентичности:

(С - И) + (Н - Г) = ЧЭ

Где:

• С — Национальные сбережения (S)
• И — Инвестиции (I)
• Н — Налоги (T)
• Г — Государственные расходы (G)
• ЧЭ — Чистый экспорт (NX), он же Баланс счета текущих операций

Выражение (Н - Г) представляет собой баланс государственного бюджета. Если государство тратит больше, чем собирает налогов (Г > Н), возникает фискальный дефицит. Выражение (С - И) представляет собой баланс между частными сбережениями и инвестициями. ЧЭ представляет собой дефицит счета текущих операций, если он отрицателен.

Теория утверждает, что при прочих равных условиях (стабильные частные сбережения и инвестиции), рост государственного дефицита (снижение (Н - Г)) должен быть компенсирован либо снижением частного баланса, либо, что чаще, снижением чистого экспорта ЧЭ, то есть ростом торгового дефицита. Для финансирования государственного дефицита страна привлекает иностранный капитал, что приводит к укреплению национальной валюты, делает импорт дешевле, а экспорт дороже, тем самым усугубляя дефицит счета текущих операций.

Глобальная динамика задолженности и факторы риска в 2020–2025 годах

Современный кризис задолженности — это не просто повторение кризисов прошлого; он характеризуется беспрецедентным масштабом и структурным сдвигом в сторону доминирования государственного долга. Почти две трети прироста мирового долга в 2024 году пришлось на государственные займы, что связано с масштабными фискальными мерами поддержки экономики во время пандемии COVID-19 и последующими расходами на борьбу с инфляцией и геополитическими вызовами.

Структура мирового долга и роль государственного сектора

По данным на 2024 год, общая глобальная задолженность достигла исторического максимума в 318,4 трлн долларов, что составляет 328% мирового ВВП. Это означает, что на каждый доллар, произведенный мировой экономикой, приходится более трех долларов долга.

Ключевой структурный сдвиг последних лет — доминирование государственного сектора в общем приросте задолженности. МВФ прогнозирует, что глобальный государственный долг превысит 100 трлн долларов в 2024 году и составит около 93% мирового ВВП, с прогнозируемым ростом до 100% ВВП к 2030 году.

Категория долга	Объем в 2024 г. (трлн USD)	Доля в мировом ВВП (2024)	Динамика прироста (2023-2024)
Общий мировой долг	318,4	328%	Увеличение на $7,2 трлн
Глобальный госдолг (Прогноз)	>100,0	93%	Основной драйвер роста
Долг EMDE (совокупный)	—	245%	Исторический максимум

Особую тревогу вызывает рост долга развивающихся рынков (EMDE).

Около 65% роста мирового долга в 2024 году пришлось именно на EMDE, где совокупный объем задолженности достиг исторического максимума в 245% ВВП. Для стран с сильным экономическим фундаментом стратегией стало увеличение доли долговых инструментов, выпущенных на внутренних рынках и находящихся во владении отечественных инвесторов. Это снижает чувствительность к глобальным потрясениям.

Влияние ужесточения монетарной политики на развивающиеся рынки (EMDE)

Центральные банки развитых стран, прежде всего Федеральная резервная система США, начиная с 2022 года, проводили политику агрессивного повышения процентных ставок в борьбе с инфляцией. ФРС удерживала ставку в диапазоне 5,25%-5,5% до конца 2024 года.

Это ужесточение имело прямой и разрушительный эффект на EMDE:

1. Удорожание заимствований: Глобальная стоимость заимствования для 68 развивающихся рынков выросла с 5,3% до 8,5%. Это означает, что обслуживание существующего долга и получение новых кредитов стало значительно дороже.
2. Укрепление доллара и отток капитала: Более высокие процентные ставки в США привели к укреплению доллара, что увеличило реальное бремя обслуживания долга для тех EMDE, чьи займы номинированы в долларах. Кроме того, наблюдался значительный отток капитала из рисковых активов EMDE в более безопасные казначейские облигации США.
3. Кризис рефинансирования: Значительная часть внешних заимствований, взятых EMDE в период низких ставок (2015–2021 гг.), будет нуждаться в рефинансировании в ближайшие два года, но уже по резко возросшим ставкам. Объем выплат по облигациям и кредитам для "рубежных рынков" в 2024 году составил около 200 млрд долларов.

Однако общая доля заимствований из частных источников во внешнем государственном долге EMDE достигла 61% в 2022 году, что делает координацию реструктуризации значительно более сложной. Почему частный капитал, в отличие от суверенных кредиторов, так неохотно идет на реструктуризацию?

Эволюция кризисов и оценка долговой устойчивости

Историческая ретроспектива: От кризиса 1980-х до 2008 года

Понимание текущего кризиса невозможно без учета его исторических корней. Современный кризис (2020-2025) является гибридным: он сочетает черты суверенного кризиса 1980-х (высокие ставки) с проблемами корпоративного и частного долга, усугубленными геополитическими рисками и последствиями пандемии.

• Латиноамериканский долговой кризис 1980-х («Потерянное десятилетие»): Вызван резким ростом мировых процентных ставок (политика Пола Волкера в ФРС) и падением цен на сырье. Кризис был в основном сфокусирован на суверенном долге перед коммерческими банками развитых стран. Решение — План Брейди (преобразование банковских кредитов в долгосрочные облигации).
• Азиатский финансовый кризис 1997–1998 гг.: Кризис ликвидности, спровоцированный быстрым оттоком капитала из-за высокой доли краткосрочного внешнего долга в частном секторе и режимов фиксированных или управляемых валютных курсов.
• Мировой финансовый кризис 2008–2009 гг. (МФК): Начался как кризис частного долга (ипотека, банки), но быстро трансформировался в кризис суверенного долга в Европе (Греция, Португалия, Ирландия).

  МФК стал водоразделом, после которого большинство развитых стран вынуждены были взять на себя значительную часть частного долга, что привело к резкому росту госдолга.

Методология МВФ/ВБ: Основа обеспечения устойчивости долговой ситуации (DSF)

Для оценки рисков в странах с низким доходом (СНД) МВФ и Всемирный банк используют Основу обеспечения устойчивости долговой ситуации (Debt Sustainability Framework, DSF). DSF позволяет классифицировать страны на основе их потенциала по обслуживанию долга (Высокий, Средний, Слабый) с помощью Составного показателя (Composite Indicator, CI), который учитывает факторы, включая институциональное качество и политику.

Для стран со Слабым потенциалом обслуживания долга применяются наиболее строгие пороговые значения, превышение которых сигнализирует о критической долговой уязвимости:

Показатель DSF	Пороговое значение (Слабый потенциал)
Приведенная стоимость (ПС) внешнего долга к ВВП	< 30%
ПС внешнего долга к экспорту	< 140%
Обслуживание внешнего долга к экспорту	< 10%
ПС совокупного государственного долга к ВВП	< 35%

Тревожным сигналом является то, что по состоянию на 2024 год, более 60% стран с низким доходом находятся в ситуации критической долговой уязвимости или уже в кризисе, тогда как в 2015 году этот показатель составлял менее 30%. Этот факт подчеркивает, что долговое бремя стало не исключением, а нормой для беднейших государств мира.

Детальный кейс-анализ последних кризисов (Шри-Ланка, Аргентина)

Анализ последних национальных кризисов показывает, что, помимо глобальных факторов, решающую роль играют внутренние политические и управленческие ошибки.

Кейс-стади: Кризис в Шри-Ланке (2022)

Кризис в Шри-Ланке, тяжелейший с момента обретения независимости в 1948 году, был вызван сочетанием неустойчивого бремени долга (часто у Китая), политического популизма (резкое снижение налогов) и критической политически мотивированной ошибки — внезапного и полного запрета на импорт неорганических удобрений, что обвалило урожай и экспорт чая.

Последствием стала острая нехватка продовольствия, топлива, медикаментов, массовые протесты и обвал продовольственной безопасности (4 млн человек оказались за чертой бедности).

Кейс-стади: Кризис в Аргентине (2020-2024)

Аргентина, допустившая дефолт по внешним облигациям в мае 2020 года (девятый в истории), демонстрирует классический пример кризиса, вызванного хроническим фискальным дисбалансом и неверной монетарной политикой. К 2023 году страна столкнулась с инфляцией почти 143% и ключевой ставкой 118%, что было прямым результатом финансирования обширных социальных программ за счет эмиссии новых денег (монетизация дефицита) и жесткого контроля за движением капитала. Начатые в конце 2023 года жесткие реформы, включающие резкое сокращение государственных расходов и субсидий, привели к социальному напряжению, но также к историческому финансовому результату: в 2024 году страна зафиксировала первичный профицит бюджета (без учета расходов на обслуживание долга) в размере 10,41 трлн песо (1,8% ВВП), что стало первым подобным результатом за последние 14 лет. Этот кейс показывает, что даже в условиях тяжелейшего кризиса фискальная дисциплина остается решающим фактором восстановления.

Международные механизмы урегулирования и новые подходы (Общая концепция G20 и RST МВФ)

Критический анализ Общей концепции G20 (Common Framework)

В ответ на эскалацию долгового кризиса в странах с низким доходом и ограниченной эффективностью предыдущих инициатив, страны G20 предложили в 2020 году Общую концепцию для урегулирования долга (Common Framework). Ее ключевая особенность — требование равного участия (comparability of treatment) в реструктуризации долга не только от традиционных кредиторов (Парижский клуб), но и от частных кредиторов и Китая, который стал крупнейшим двусторонним кредитором многих EMDE.

Критика и эффективность:

Концепция G20, несмотря на ее актуальность, подвергается жесткой критике за медленные темпы работы. Процесс реструктуризации требует длительных и сложных переговоров между многочисленными сторонами (включая сотни частных держателей облигаций).

Страны, запросившие помощь (Чад, Эфиопия, Замбия, Гана), столкнулись с существенными задержками.

Тем не менее, механизм постепенно начинает работать. В марте 2025 года Эфиопия достигла соглашения о реструктуризации долга на сумму 8,4 млрд долларов, что является важным, хотя и запоздалым, подтверждением работоспособности Общей концепции. Именно поэтому крайне важно, чтобы G20 пересмотрела свои процедурные нормы, существенно ускорив темп согласований между кредиторами, если она действительно стремится предотвратить каскадный суверенный дефолт.

Новая роль МВФ и Траст устойчивости и адаптивности (RST)

Традиционные программы МВФ (Stand-by Arrangement, Extended Fund Facility) фокусируются на макроэкономической стабилизации и решении краткосрочных проблем ликвидности. Однако современный долговой кризис связан со структурными вызовами — изменением климата, пандемиями и необходимостью перехода к устойчивому развитию.

В ответ на эти долгосрочные вызовы МВФ учредил в 2022 году Траст устойчивости и адаптивности (Resilience and Sustainability Trust, RST) с привлеченным объемом финансирования около 48 млрд долларов.

Основные характеристики RST:

1. Цель: Предоставление долгосрочного (до 20 лет) и льготного финансирования странам, которые сталкиваются с долгосрочными структурными проблемами (например, инвестиции в устойчивость к изменению климата, готовность к пандемии).
2. Инновационность: RST, через свои программы (Resilience and Sustainability Facility, RSF), помогает странам разрабатывать стратегии, направленные на привлечение частного сектора. Это достигается, в том числе, путем выпуска суверенных тематических облигаций (например, «зеленых» облигаций или облигаций, связанных с ЦУР).

   Такие облигации привлекают новый класс инвесторов, заинтересованных в ESG-повестке, и помогают снизить зависимость от традиционных двусторонних кредиторов.

RST представляет собой стратегический сдвиг, признающий, что будущая долговая устойчивость неотделима от устойчивого развития и решения климатических проблем. Чтобы узнать больше о том, как RST помогает странам с низким доходом, перейдите к разделу рисков «Потерянного десятилетия».

Проблема прозрачности и координации кредиторов

Одной из самых серьезных угроз для эффективного урегулирования долга является недостаточная прозрачность. Многие развивающиеся страны имеют скрытые обязательства или долг перед государственными банками, который не всегда отражается в официальной статистике.

Недостаток прозрачности:

1. Снижает доверие инвесторов: Кредиторы не могут точно оценить риски, что приводит к увеличению премии за риск и удорожанию заимствований.
2. Затрудняет реструктуризацию: МВФ и другие кредиторы не могут гарантировать равное участие, если точный объем и условия долга неизвестны.

МВФ и Всемирный банк призывают к разработке новых решений, которые позволили бы обеспечить большую прозрачность долговых обязательств, особенно в отношении заимствований у нетрадиционных двусторонних кредиторов и государственных предприятий.

Долгосрочные последствия и вызовы для глобального развития

Риск «Потерянного десятилетия» и Цели устойчивого развития (SDGs)

Самым серьезным долгосрочным последствием неспособности разрешить кризис задолженности является риск возникновения «Потерянного десятилетия» для развивающихся стран. Если EMDE не смогут высвободить средства из обслуживания долга для инвестиций в человеческий капитал и инфраструктуру, достижение Целей в области устойчивого развития (SDGs) к 2030 году станет невозможным.

Фискальные последствия уже очевидны:

• В 2022 году развивающиеся страны выплатили рекордные 443,5 млрд долларов на обслуживание внешнего долга.
• На 2023 год 62 страны тратили больше государственных средств на обслуживание долга, чем на здравоохранение (для сравнения, десять лет назад таких стран было 34).

Это прямое отвлечение средств от критически важных социальных и экологических программ. Долговой кризис трансформируется в кризис развития, ставя под угрозу базовые права населения на образование, здравоохранение и продовольственную безопасность. Разве может глобальное сообщество позволить себе игнорировать этот растущий разрыв, зная, что долговое бремя напрямую конвертируется в гуманитарную катастрофу?

Институциональные вызовы и будущее международной финансовой архитектуры

Международная финансовая архитектура, созданная в Бреттон-Вудсе, испытывает институциональный кризис. МВФ сталкивается с критикой по двум основным направлениям:

1. Дисбаланс управления: Система голосования в МВФ по-прежнему отражает геополитический и экономический баланс сил середины XX века, что снижает легитимность Фонда в глазах быстрорастущих развивающихся рынков.
2. Расширение мандата: Активное включение в повестку дня «нетрадиционных» вопросов (климат, гендерное равенство, устойчивое развитие) может, по мнению критиков, размывать основной мандат Фонда — обеспечение макроэкономической и финансовой стабильности.

Тем не менее, именно эти структурные вызовы подталкивают к инновациям. Создание RST, ориентированного на долгосрочные структурные риски, является признанием того, что финансовая стабильность в XXI веке невозможна без учета климатических и социальных факторов. Для предотвращения будущих кризисов МВФ и Всемирный банк призывают к разработке механизмов, которые не просто реструктурируют долг, но и позволяют странам, столкнувшимся с проблемами ликвидности, мобилизовать новое, частное финансирование (например, через механизмы, связанные с RST).

Это требует пересмотра старых подходов, которые зачастую фокусировались исключительно на сокращении расходов, а не на увеличении потенциала роста.

Заключение

Мировой кризис задолженности (1980–2025 гг.) трансформировался из классического кризиса ликвидности в системный кризис устойчивого развития с глубокими геоэкономическими и социальными последствиями. Причины кризиса уходят корнями в фундаментальные теоретические дисбалансы, описанные Мински и теорией долгового навеса, усугубленные постпандемийным фискальным стимулом и резким ужесточением монетарной политики ведущих Центральных банков.

На 2025 год ситуация в развивающихся странах является критической: более 60% СНД находятся в долговой уязвимости, а высокая стоимость заимствований (8,5% для EMDE) создает реальный риск «Потерянного десятилетия» и срыва выполнения Целей устойчивого развития к 2030 году.

Будущее финансовой стабильности зависит от:

1. Скорости и полноты внедрения новых механизмов: Необходимо преодолеть медлительность Общей концепции G20 и максимально использовать потенциал Траста устойчивости и адаптивности (RST) МВФ для привлечения частного капитала.
2. Прозрачности и координации: Без полной прозрачности всех видов долга (особенно перед Китаем и частными кредиторами) эффективная реструктуризация невозможна.
3. Внутренней устойчивости: Способность EMDE увеличивать долю внутреннего долга и демонстрировать фискальную дисциплину (как показал кейс Аргентины) остается ключевым условием для снижения чувствительности к глобальным потрясениям.

Мировой долговой кризис — это не только финансовая проблема, но и проблема глобального управления, требующая скоординированных, прозрачных и инновационных решений для предотвращения масштабной гуманитарной катастрофы и обеспечения устойчивого роста.

Список использованной литературы

1. Анатомия типичного финансового кризиса. «Момент Мински» // Smart-lab.ru. — 2023. — 17 мая.
2. Бедность и голод как следствие экономического кризиса в Шри-Ланке // Global Voices. — 2024. — 2 декабря.
3. Долг Аргентины вышел из опасной зоны благодаря реформам Милея // Экономическая правда. — 2024. — 28 октября.
4. Е.В. Шоломицкая. Корпоративный долговой навес и инвестиции в российской экономике // Высшая школа экономики. — 2016. — 27 января.
5. Институциональный кризис современной международной валютной системы и пути выхода из него // CyberLeninka. — 2024.
6. МВФ: мировой госдолг превысит $100 трлн в 2024 году // Frank RG.
7. МВФ: мировой госдолг превысит $100 трлн в 2024 году // Ведомости.
8. МВФ должен играть ведущую роль в обеспечении устойчивости долговой ситуации // МВФ. — Июнь 2024 года.
9. МВФ предупреждает о стремительном росте государственных долгов // Tavid.ee. — 2025. — 20 мая.
10. Надлежащие меры политики (и удача) помогли странам с формирующимся рынком более эффективно противостоять потрясениям // МВФ. — 2025. — 6 октября.
11. Необходимо активизировать усилия по претворению в жизнь Общей основы урегулирования долга, утвержденной странами Группы 20-ти // МВФ. — 2021. — 2 декабря.
12. Новая (не)стабильность? // АКРА. — 2023. — 13 июня.
13. Обзор: Возвращение эпохи экспроприации: новая идея МВФ // Elite Trader.
14. Общий объем мирового долга превысил $100 трлн // Ведомости. — 2025. — 20 марта.
15. РАЗРАБОТАННАЯ МВФ И ВСЕМИРНЫМ БАНКОМ ОСНОВА ОБЕСПЕЧЕНИЯ УСТОЙЧИВОСТИ ДОЛГА ДЛЯ СТРАН С НИЗКИМ ДОХОДОМ // МВФ.
16. Решение проблем, связанных с ликвидностью и задолженностью, в интересах инвестиций в достижение целей в области устойчивого развития // ООН. — 2021.
17. Ситуация с государственным долгом в мире, вероятно, хуже, чем представляется // МВФ. — 2024. — 12 октября.
18. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ «МОМЕНТА МИНСКИ» В УСЛОВИЯХ ФИНАНСОВОГО КРИЗИСА // CyberLeninka. — 2020.
19. Что такое «момент Мински», и почему он всех пугает // Profinance.ru. — 2023. — 23 марта.
20. Шри-Ланка: самый тяжелый экономический кризис за последние 75 лет // ООН. — 2022. — 10 июня.
21. Экономика Аргентины // Tadviser.ru. — 2025. — 29 мая.
22. Twin Deficit — Hypothesis Explained. — 2025. — 5 августа.
23. The Twin Deficits Hypothesis: A Theoretical Phantasm Or Realistic Construct? — 2020.