Инфляционное таргетирование в России (2015–2025): Критический анализ эффективности денежно-кредитной политики в условиях структурных шоков

метки: Инфляция, Политик, Спрос, Инфляционный, Достижение, Бюджетный, Канал, Анализ

Введение: Постановка проблемы и методологические рамки исследования

С момента перехода Банка России (ЦБ РФ) к режиму таргетирования инфляции в 2014 году, целью которого стало поддержание устойчиво низкой инфляции, российская экономика столкнулась с рядом беспрецедентных по масштабу и природе шоков: от резкого падения цен на нефть и пандемии COVID-19 до масштабных геополитических и санкционных ограничений 2022–2025 годов.

Несмотря на заявленную цель поддержания инфляции вблизи 4%, фактические показатели с 2021 года существенно и продолжительно отклоняются от целевого уровня. Это отклонение ставит под сомнение не столько адекватность самого режима таргетирования, сколько его способность эффективно функционировать в условиях, когда ключевыми драйверами инфляции становятся не монетарные, а структурные и фискальные факторы. И что из этого следует? Следует необходимость пересмотра традиционных подходов к денежно-кредитной политике и учета мультипликативного влияния немонетарных факторов на ценовую стабильность.

Актуальность данного исследования определяется необходимостью критического анализа эффективности денежно-кредитной политики (ДКП) в России в период 2015–2025 годов, сфокусированного на выявлении и оценке воздействия немонетарных шоков и степени деформации трансмиссионного механизма.

Цель работы — провести углубленный, актуализированный анализ сущности инфляции в РФ, ее современных причин (с акцентом на структурные и немонетарные факторы) и оценить эффективность антиинфляционной политики ЦБ РФ в условиях высокой неопределенности.

Хронологические рамки исследования (2015–2025 гг.) охватывают полный цикл функционирования режима таргетирования инфляции, включая фазу дезинфляции, стабилизации и период кардинальных структурных трансформаций после 2022 года.

Научная новизна работы заключается в детализации методологического инструментария, используемого ЦБ РФ (применение расширенной Кривой Филлипса и анализ Базового ИПЦ), и критическом анализе деформации курсового канала трансмиссионного механизма и влияния расходной бюджетной политики как ключевого проинфляционного фактора последних лет.

Теоретико-методологические основы антиинфляционной политики

Сущность и ключевые элементы режима таргетирования инфляции в РФ

Инфляция (от лат. inflatio — вздутие) — это устойчивый процесс снижения покупательной способности денег, проявляющийся в росте общего уровня цен на товары и услуги в экономике. Для количественного измерения инфляции в России используется Индекс потребительских цен (ИПЦ), рассчитываемый Росстатом.

Инфляция в современной России: Теоретическая эволюция, структурные ...

... и структурные факторы. Третья глава содержит эмпирический анализ эффективности политики таргетирования инфляции Банка России, рассматривает социально-экономические последствия инфляции, включая "инфляцию для бедных", и завершается сравнительной оценкой антиинфляционных стратегий. Теоретические ...

Таргетирование инфляции — это режим денежно-кредитной политики, при котором центральный банк публично объявляет количественную цель по инфляции и использует свои инструменты, прежде всего ключевую ставку, для достижения этой цели в среднесрочной перспективе.

В Российской Федерации режим таргетирования инфляции был окончательно внедрен в 2014 году. Цель по инфляции вблизи 4% была официально установлена в 2015 году с планом ее достижения к 2017 году и дальнейшего поддержания на этом уровне. Выбор именно этого показателя обусловлен особенностями ценообразования в российской экономике и мировым опытом, который демонстрирует, что слишком низкая инфляция (менее 2%) может ограничить возможности ДКП, а более высокая (свыше 5%) — создать инфляционные ожидания.

Ключевыми элементами режима инфляционного таргетирования, реализуемого Банком России, являются:

1. Количественная цель: Публично объявленный целевой показатель инфляции (4% в среднесрочной перспективе).
2. Основной инструмент: Использование ключевой ставки как главного рычага воздействия на денежно-кредитные условия и экономическую активность.
3. Режим плавающего валютного курса: Свободное формирование курса рубля, который действует как автоматический стабилизатор при внешних шоках, но также является важным каналом трансмиссии инфляции.
4. Коммуникационная политика: Активное взаимодействие с общественностью и рынком для повышения прозрачности решений, объяснения причинно-следственных связей и, самое главное, для заякоривания инфляционных ожиданий.

Экономические модели в оценке устойчивой инфляции

Для эффективного управления инфляцией Банк России не может опираться только на общий ИПЦ, который включает волатильные компоненты. Регулятору необходимо оценивать устойчивую инфляцию — ту часть ценового роста, которая отражает монетарные факторы и фундаментальные дисбалансы в экономике.

Использование Базового ИПЦ (БИПЦ)

Для оценки устойчивой инфляции активно используется Базовый индекс потребительских цен (БИПЦ). БИПЦ рассчитывается Росстатом путем исключения из общей потребительской корзины тех групп товаров и услуг, цены на которые подвержены сильному сезонному фактору (например, плодоовощная продукция) или административному регулированию (ЖКХ, топливо, пассажирский транспорт).

Такой подход позволяет очистить инфляционный фон от «шумов» и получить более точное представление о реальном инфляционном давлении, имеющем высокую предсказательную силу. Это критически важно, поскольку монетарные инструменты могут воздействовать только на устойчивую инфляцию, но бессильны против сезонных или административных шоков.

Расширенная Кривая Филлипса

В отличие от классической Кривой Филлипса (π_t = γ – δU_t), связывающей инфляцию (π_t) и безработицу (U_t), Банк России в своих аналитических и прогностических моделях использует расширенную (ожидания-дополненную) Кривую Филлипса. Эта модель учитывает, что инфляция зависит не только от текущего состояния экономики, но и от ожиданий экономических агентов.

Каноническая форма модели, используемой в исследованиях ЦБ РФ, связывает фактическую инфляцию с инфляционными ожиданиями и разрывом выпуска:

πt = πet + β (Yt – Y*) + εt

Где:

• π_t — фактическая инфляция в период t.
• π^e_t — ожидаемая инфляция. Чем выше ожидания, тем выше склонность предприятий закладывать их в цены, создавая самосбывающееся пророчество.
• (Y_t – Y*) — разрыв выпуска, то есть разница между фактическим выпуском (Y_t) и потенциальным выпуском (Y*).

  Положительный разрыв (когда спрос превышает предложение) создает проинфляционное давление, а отрицательный — дезинфляционное.

• β — коэффициент чувствительности инфляции к разрыву выпуска.
• ε_t — внешние шоки (включая импортные цены и сырьевые котировки).

Использование этой модели позволяет Банку России обосновать ужесточение ДКП, когда наблюдается положительный разрыв выпуска (совокупный спрос превышает потенциальные возможности экономики) и когда инфляционные ожидания (π^e_t) перестают быть заякоренными. Каким образом Банк России может эффективно управлять инфляционными ожиданиями при таком разрыве?

Динамика инфляционных процессов и монетарной политики (2015–2025)

Фаза дезинфляции и достижения цели (2015–2017)

Период 2015–2017 годов стал первым серьезным испытанием для режима таргетирования инфляции, введенного на фоне обвала рубля и роста ИПЦ. Годовая инфляция по итогам 2015 года составила 12,9%.

Банк России отреагировал на шок ужесточением ДКП, установив ключевую ставку на уровне 15,00% в начале 2015 года. Эта жесткая политика, в сочетании с эффектом высокой базы и стабилизацией цен на нефть, позволила запустить мощный процесс дезинфляции.

Год	Годовая инфляция (декабрь к декабрю, %)	Ключевая ставка (на конец года, %)	Примечание
2015	12,9	11,00	Жесткая ДКП после шока 2014 г.
2016	5,4	10,00	Активная дезинфляция
2017	2,5	7,75	Достижение целевого уровня (4,0%)

К концу 2016 года инфляция снизилась до 5,4%, а по итогам 2017 года Банк России впервые успешно достиг целевого показателя, зафиксировав инфляцию на уровне 2,5% (значительно ниже цели), что стало триумфом новой политики и закрепило доверие к регулятору. В результате, ключевая ставка к декабрю 2017 года была снижена до 7,75%.

Эпоха шоков: Пандемия и геополитические изменения (2020–2025)

Вторая половина исследуемого периода характеризуется резким ростом неопределенности и серией мощных немонетарных шоков, которые дестабилизировали ценовую среду.

Таблица 2. Динамика инфляции и ключевой ставки в период шоков (2020–2025)

Год	Годовая инфляция (декабрь к декабрю, %)	Ключевая ставка (минимум/максимум, %)	Примечание
2020	4,9	4,25 (минимум)	Поддержка спроса в условиях COVID-19.
2021	8,39	8,50	Восстановление спроса, глобальные проблемы предложения.
2022	11,94	20,00 / 7,50	Геополитический шок и контрмеры ЦБ РФ.
2023	7,42	16,00	Начало цикла резкого ужесточения ДКП.
2024 (Оценка)	~7,8	>16,00	Жесткая ДКП для сдерживания спроса.
2025 (Прогноз ЦБ РФ)	6,0–7,0	>16,00	Сохранение высоких ставок.

В 2020 году, на фоне пандемии COVID-19, Банк России снизил ключевую ставку до исторического минимума — 4,25% (с июля 2020 по март 2021 года), пытаясь поддержать экономическую активность. Однако этот период низких ставок совпал с глобальным ростом цен и нарушением логистических цепочек, что привело к ускорению инфляции в 2021 году до 8,39%.

Самый резкий всплеск инфляции произошел в 2022 году, когда геополитический шок и введение масштабных санкций привели к нарушению импортных поставок и панике, вызвавшей рост инфляции до 11,94%. Реакцией ЦБ РФ стало экстренное повышение ставки до 20,00%, что позволило стабилизировать ситуацию на финансовом рынке и предотвратить неконтролируемое ослабление рубля.

В 2023–2025 годах инфляционное давление поддерживается в основном за счет внутренних факторов, прежде всего, за счет превышения совокупного спроса над предложением. В ответ на это Банк России с июля 2023 года вновь приступил к циклу резкого ужесточения ДКП, подняв ключевую ставку до высоких значений, что является необходимым условием для достижения цели.

Критически важно, что даже по состоянию на сентябрь 2025 года, официальный прогноз Банка России по годовой инфляции на конец 2025 года находится в диапазоне 6,0–7,0%, что существенно выше целевого показателя 4%. Это подтверждает, что, несмотря на жесткость ДКП, инфляционные вызовы остаются острыми, требуя сохранения жестких денежно-кредитных условий.

Анализ немонетарных и структурных факторов инфляционного давления

Современная российская инфляция (период 2020–2025 гг.) является феноменом, где монетарные факторы, несмотря на их важность, играют вторичную роль по сравнению с немонетарными и структурными факторами. Эти факторы находятся вне зоны прямого и немедленного влияния ключевой ставки.

Роль бюджетной политики и превышения совокупного спроса

Главной причиной устойчивого инфляционного давления в 2023–2025 годах, по мнению Банка России, является превышение совокупного спроса над возможностями предложения, то есть положительный разрыв выпуска.

Структурный дефицит предложения в российской экономике возник из-за перестройки логистических цепочек, дефицита кадров в ключевых отраслях и ограничений на импорт технологий. Этот дефицит определяет низкий потенциал роста экономики (Y*).

В то же время, совокупный спрос (Y_t) агрессивно стимулируется расходной бюджетной политикой. Существенное увеличение государственных расходов, направленных на структурную трансформацию, оборону и социальную поддержку, создает мощный фискальный импульс. Примеры такого стимулирования включают:

• Меры социальной поддержки (выплаты населению), которые напрямую увеличивают располагаемые доходы и потребительский спрос.
• Льготная ипотека, которая, несмотря на снижение темпов, поддерживала высокий спрос на рынке недвижимости и стройматериалов, а также увеличивала кредитную активность.

Этот дисбаланс, когда бюджетная политика стимулирует спрос, а структурные проблемы ограничивают предложение, приводит к усилению инфляционного давления. ЦБ РФ вынужден компенсировать этот фискальный импульс, проводя более жесткую ДКП, чем требовалось бы в отсутствие повышенных бюджетных расходов. Какой важный нюанс здесь упускается? Упускается то, что без надлежащей координации ДКП и бюджетной политики, ужесточение монетарных условий превращается лишь во временную меру, не решающую первопричину структурных дисбалансов.

Институциональные особенности и инфляционные ожидания

Структурные особенности потребительской корзины в России также делают инфляцию более чувствительной к шокам предложения. В структуре ИПЦ продовольственные товары занимают значительный вес — около 37%. Это значительно выше, чем во многих развитых странах, что делает инфляцию крайне зависимой от урожая, погодных условий, мировых цен на продовольствие и импортных поставок.

Ключевым немонетарным фактором, который ЦБ РФ пытается «заякорить» с помощью коммуникаций и ключевой ставки, являются инфляционные ожидания. Если население и бизнес ожидают высокого роста цен, они корректируют свое поведение:

1. Население: Увеличивает текущее потребление, избегая сбережений, и требует повышения зарплат.
2. Предприятия: Заранее закладывают ожидаемый рост издержек в отпускные цены.

В условиях высокой неопределенности инфляционные ожидания населения в России остаются повышенными. В августе 2025 года медиана ожидаемого роста цен через год составляла 13,5%, снизившись к сентябрю 2025 года до 12,6%. При этом ценовые ожидания предприятий также существенно превосходят уровни «спокойного» периода 2017–2019 годов. Пока ожидания остаются двузначными, они служат мощным проинфляционным якорем.

Трансмиссионный механизм ДКП в условиях внешних ограничений

Трансмиссионный механизм ДКП — это последовательность каналов, через которые изменение ключевой ставки (например, ее повышение) в итоге влияет на ценовую стабильность. В классической модели это происходит через процентный канал (ставки по кредитам и депозитам), кредитный канал, канал обменного курса и канал инфляционных ожиданий.

Лаги и деформация курсового канала

По оценкам Банка России, эффект от изменения ключевой ставки на динамику инфляции проявляется с существенным лагом — от 3 до 6 кварталов (9–18 месяцев). Это означает, что сегодняшнее повышение ставки направлено на достижение целевого уровня инфляции в 2026 году.

Однако после 2022 года геополитические шоки и санкции привели к деформации трансмиссионного механизма, особенно курсового канала.

До 2022 года повышение ключевой ставки привлекало иностранный капитал, укрепляя рубль, что снижало стоимость импорта и сдерживало инфляцию. После введения ограничений на движение капитала и заморозки части резервов, этот канал существенно ослаб. В результате, для достижения антиинфляционного эффекта ЦБ РФ был вынужден прибегать к более значительному и продолжительному повышению ключевой ставки, поскольку снизилась проводимость ДКП.

Деформация курсового канала проявляется в следующем:

• Снижение значимости потоков капитала: Решения о ставке теперь слабо влияют на приток/отток «горячих» денег.
• Усиление влияния на баланс спроса/предложения валюты: Ключевая ставка влияет на курс в основном через изменение соотношения спроса на валюту со стороны импортеров (которым дороже брать рублевые кредиты) и предложения валюты со стороны экспортеров. Ужесточение ДКП сдерживает внутренний спрос, снижая потребность в импорте и, как следствие, в иностранной валюте, что способствует укреплению рубля.

Региональная асимметрия как фактор эффективности

Российская Федерация характеризуется высоким уровнем регионального неравенства (гетерогенности) по структуре доходов, потреблению и доступности финансовых услуг. Этот фактор создает асимметрию в реакции инфляции на меры ДКП.

Например, в регионах с высокой долей населения, получающего фиксированный доход от государства, или с низким уровнем закредитованности, процентный канал работает слабее, так как повышение ставки не сильно влияет на их потребительское поведение. Напротив, в регионах с высоким уровнем ипотечного кредитования и активным бизнесом, процентный канал работает эффективно.

Таким образом, единая ключевая ставка, устанавливаемая для всей страны, оказывает разное влияние на инфляцию в разных регионах. Это усложняет задачу ЦБ РФ по таргетированию инфляции, требуя более тонкого анализа региональных данных и учета этого фактора при принятии решений.

Оценка эффективности и направления совершенствования антиинфляционной политики

Сравнительный анализ и обоснование жесткой ДКП

Критический анализ позволяет утверждать, что режим таргетирования инфляции в России в целом доказал свою устойчивость и способность справляться с монетарными вызовами, особенно в период дезинфляции 2015–2017 годов и при купировании панического шока 2022 года.

Однако в условиях преобладания структурных и фискальных факторов эффективность ДКП, как единственного инструмента, снижается.

Для обоснования жесткой ДКП Банка России целесообразно провести сравнительный анализ с опытом стран, также относящихся к развивающимся рынкам (Emerging Markets), но применивших нетрадиционные подходы.

Страна	Подход к ДКП (2024–2025)	Инфляция (2024–2025)	Результат
Россия	Жесткое таргетирование, следование монетарному правилу	Высокая, но прогнозируемая	Высокие ставки сдерживают спрос, но инфляция устойчива из-за фискального импульса.
Турция	Отказ от классических рекомендаций («неофишеризм»)	Крайне высокая (>40%)	Попытки снижения ставки при высокой инфляции привели к потере контроля и дестабилизации.

Кейс Турции является поучительным примером. В 2025 году, несмотря на инфляцию, значительно превышающую 40%, регулятор под политическим давлением перешел к циклу снижения ключевой ставки (с 46% до 40,5%).

Этот подход, противоречащий классическому инфляционному таргетированию, создает риски потери доверия к Центральному банку и долгосрочной макроэкономической дестабилизации.

В отличие от этого, Банк России демонстрирует приверженность монетарному правилу. Сохранение жесткой ДКП, даже несмотря на высокие издержки для кредитования, является единственным способом:

1. Сдержать избыточный совокупный спрос, компенсируя фискальный импульс.
2. Заякорить инфляционные ожидания, подтверждая готовность регулятора бороться с инфляцией любой ценой.

Необходимость координации и структурные реформы

Для достижения устойчиво низкой инфляции и повышения эффективности антиинфляционной политики необходим комплексный подход, выходящий за рамки монетарных инструментов. Могут ли монетарные инструменты в принципе справиться со структурной инфляцией без поддержки фискальной политики?

1. Координация ДКП и Бюджетной Политики:

В условиях, когда рост государственных расходов является ключевым проинфляционным фактором, достижение цели 4% невозможно без слаженной работы Банка России и Правительства РФ. Если бюджетная политика продолжит агрессивно стимулировать спрос, ЦБ РФ будет вынужден удерживать ключевую ставку на уровне, сдерживающем экономический рост, что не является оптимальным для страны в долгосрочной перспективе. Снижение инфляции требует более взвешенного подхода к бюджетным расходам, особенно в части их влияния на неторгуемый сектор.

2. Долгосрочные Структурные Реформы:

Наиболее эффективный способ устойчивого снижения инфляционного давления — это увеличение потенциала экономики (Y*), то есть ее способности удовлетворять растущий спрос без создания инфляционного разрыва.

Необходимые структурные реформы включают:

• Повышение производительности труда: Внедрение технологий и инвестиции в человеческий капитал для устранения дефицита кадров и повышения эффективности.
• Улучшение логистики и инфраструктуры: Снижение транспортных издержек, которые являются немонетарным фактором инфляции.
• Совершенствование институциональной среды: Улучшение конкуренции и снижение административных барьеров, что позволит перераспределить ресурсы от менее эффективных компаний к более рентабельным.

Только устранение структурных ограничений предложения позволит снизить инфляцию, не прибегая к чрезмерно жесткой ДКП.

Заключение

Режим таргетирования инфляции в Российской Федерации за период 2015–2025 годов прошел проверку на прочность. Он успешно обеспечил дезинфляцию в 2015–2017 годах и сохранил макроэкономическую стабильность в периоды острых внешних шоков (2022 г.).

Однако в последние годы (2020–2025) эффективность ДКП существенно снизилась из-за трех ключевых факторов:

1. Преобладание немонетарных шоков: Основным драйвером инфляции стало превышение совокупного спроса над возможностями предложения, вызванное, в первую очередь, активной расходной бюджетной политикой.
2. Деформация трансмиссионного механизма: Санкционные ограничения ослабили курсовой канал ДКП, потребовав от Банка России более значительного повышения ключевой ставки для сдерживания спроса и заякоривания инфляционных ожиданий.
3. Устойчиво высокие инфляционные ожидания: Ожидания населения и бизнеса остаются повышенными (12,6% в сентябре 2025 г.), что выступает самостоятельным проинфляционным фактором, требующим сохранения жестких денежно-кредитных условий.

Банк России, проводя жесткую политику и используя продвинутые методологические инструменты (расширенная Кривая Филлипса, БИПЦ), действует в соответствии с монетарным правилом, что подтверждается сравнительным анализом с нетрадиционными подходами в других странах.

Для достижения устойчивой ценовой стабильности и возвращения инфляции к целевому уровню 4% необходим комплексный и скоординированный подход. Успех антиинфляционной политики в долгосрочной перспективе будет зависеть не только от решительности ЦБ РФ, но и от готовности Правительства РФ к слаженной координации бюджетной и денежно-кредитной политики, а также от реализации структурных реформ, направленных на повышение производственного потенциала экономики.

Список использованной литературы

1. Финансы. Денежное обращение. Кредит : учебник / под ред. Л.А. Дробозиной. Москва, 1997.
2. Усов В.В. Деньги, Денежное обращение. Инфляция : учебник. Москва, 1999.
3. Инфляция и антиинфляционная политика в России : сборник статей / под ред. Л. Н. Красавиной. Москва, 2000.
4. Слепов В. А. Финансы и цены : учебное пособие. Москва, 1999.
5. Вестник статистики. 1995. №3.
6. Амосов А. Особенности инфляции и возможность противодействия ей // Экономист. 1998. № 1. С. 67–75.
7. Райская Н., Сергиенко Я., Френкель А. Денежная масса и инфляция // Экономист. 1999. № 11. С. 82–86.
8. Лушин С. Проблема инфляции // Экономист. 1999. № 2. С. 23–32.
9. Красавина Л. Н. Регулирование инфляции как фактор экономической стабильности // Финансы. 2000. № 4. С. 36–39.
10. Красавина Л.Н. Инфляция и антиинфляционная политика как многофакторный процесс // Инфляция и антиинфляционная политика в России: сборник статей. С. 33–34.
11. Волков В.Н. Финансовый кризис в России и его инфляционные последствия // Инфляция и антиинфляционная политика в России: сборник статей. С. 157–158.
12. Как инфляционное таргетирование изменило мировую экономику // Finam.ru. 10.07.2025. URL: https://www.finam.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
13. «Ценовая стабильность навсегда»: слова и цели центрального банка // Econs.online. URL: https://econs.online/ (дата обращения: 09.10.2025).
14. Как денежно-кредитная политика влияет на инфляцию // Uralsib.ru. URL: https://www.uralsib.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
15. Инфляция и ключевая ставка Банка России // CBR.ru. URL: https://cbr.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
16. Немонетарные факторы инфляции: региональный анализ // Consultant.ru. URL: https://www.consultant.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
17. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2025 год и период 2026 и 2027 годов // CBR.ru. URL: https://cbr.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
18. Выбор показателя для таргетирования инфляции // CBR.ru. URL: https://cbr.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
19. Ключевая ставка ЦБ РФ на сегодня // Domclick.ru. URL: https://domclick.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
20. Инфляция в России: динамика с начала года и прогнозы на 2025 год // Sbercib.ru. URL: https://www.sbercib.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
21. Инфляция в России // CBR.ru. URL: https://cbr.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
22. Денежно-кредитная политика России на современном историческом этапе: основные направления, оценка и взаимосвязь с бюджетной политикой // Astu.org. URL: https://astu.org/ (дата обращения: 09.10.2025).
23. Трансмиссионный механизм денежно-кредитной политики в России // Consultant.ru. URL: https://www.consultant.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
24. Влияние регионального неравенства в России на работу трансмиссионного механизма денежно-кредитной политики Банка России в условиях шока пандемии COVID-19 и усиления санкционного давления // Hse.ru. URL: https://hse.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
25. Инфляционные вызовы периода пандемии и уроки для будущего // Hse.ru. URL: https://hse.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
26. Кривая Филлипса: инфляция и NAIRU в российских регионах // CBR.ru. URL: https://cbr.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
27. Сравнительный анализ антиинфляционной политики в России и зарубежных странах в современных условиях // Mgimo.ru. URL: https://mgimo.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
28. Контроль инфляции на основе Кривой Филлипса // Spbu.ru. URL: https://spbu.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
29. Макроэкономический опрос Банка России // CBR.ru. URL: https://cbr.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).
30. Антиинфляционная политика в России и меры, направленные на снижение волатильности инфляции // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения: 09.10.2025).